МИХАИЛ

Михаил (Рогоза), митр. Киевский. Гравюра. Кон. XVII — нач. XVIII в.

Михаил (Рогоза), митр. Киевский. Гравюра. Кон. XVII — нач. XVIII в.

(Рагоза (Рогоза); † 1599), 1-й униат. Киевский митр. Из мелкой шляхты Минского повета. Начал карьеру в 1576 г. «писарем дворным» кн. Богуша Корецкого, покровителя православных на Волыни, но последующая его деятельность оказалась связана с землями Великого княжества Литовского (ВКЛ). При Стефане Батории, в 1579 г., М. стал архимандритом минского Вознесенского мон-ря по ходатайству воеводы Яна Глебовича и местной шляхты, настоявших на передаче М. мон-ря из рук католика С. Достоевского. Кроме того, в 1582 г. он получил в управление слуцкий во имя Святой Троицы монастырь, в 1589 г. возглавил приписной к Троицкому слуцкий Мороцкий мон-рь. М. стал слуцким архимандритом - главой правосл. духовенства в Слуцком княжестве Олельковичей. Очевидно, М. сумел установить прочные связи не только со шляхтой, но и с правосл. знатью ВКЛ. Связи эти были пущены в ход, когда летом 1589 г., находясь в Вильно, К-польский патриарх Иеремия II Транос низложил Киевского митр. Онисифора Девочку, как двоеженца. В этой ситуации православные «панове, рада и рыцерство» ВКЛ просили кор. Сигизмунда III передать митрополичью кафедру М. Король исполнил их просьбу. Королевская грамота о передаче митрополичьей кафедры датирована 27 июля 1589 г., а в патриаршей грамоте от 1 авг. 1589 г. М. уже назван «новоосвященным митрополитом».

Начало правления М. пришлось на время, когда правосл. общество (шляхта, братства и определенные круги духовенства) проявляло беспокойство о состоянии церковных дел. Их волновали низкая нравственность и образованность мн. духовных лиц, не способных вести борьбу с приверженцами др. конфессий, упадок монастырской жизни, недостойное поведение ряда епископов. Во время пребывания патриарха в Вильно летом 1589 г. прошли собрания знатных мирян и духовных лиц, на к-рых говорилось о «друкованье книг до церквей Божьих», обсуждались, вероятно, и др. вопросы. По-видимому, уже тогда намечались планы реформ, которые М. пытался осуществить в 1590-1591 гг.

М. не был кандидатом патриарха Иеремии и, по-видимому, не пользовался его доверием. 14 авг. 1589 г. патриарх назначил своим Экзархом Луцкого еп. Кирилла (Терлецкого) с очень широкими полномочиями, вплоть до права низлагать недостойных епископов. Еп. Кирилл (Терлецкий) сопровождал патриарха в его путешествии по укр. землям. 13 нояб. 1589 г. М. участвовал в собрании епископов, созванном патриархом для рассмотрения спора между Львовским еп. Гедеоном (Балабаном) и Львовским Успенским братством из-за мон-ря св. Онуфрия. Мон-рь был изъят из-под власти епископа и подчинен митрополиту. Это решение стало как бы прологом к последовавшим затем попыткам М. укрепить свою власть в Львовской епархии. По-видимому, перед отъездом патриарха Владимиро-Волынский еп. Мелетий (Хребтович-Богуринский) был сделан «прототронием» - 1-м среди епископов Киевской митрополии. Это назначение соответствовало интересам М., т. к. в последующие годы еп. Мелетий поддерживал действия митрополита.

В нач. 90-х гг. XVI в. в Киевской митрополии пытались провести реформы для устранения недостатков церковной жизни. Соборы, принимавшие решения о реформах, собирались под председательством М. О целях, которые преследовал М., нельзя узнать из к.-л. его записок и меморандумов. Можно судить об этом по его действиям и реакции на них современников. К нач. 90-х гг. в жизни правосл. общества увеличилась роль братств. Союзы мирян стали важными центрами просвещения и образования, нек-рые братства получили от патриарха Иеремии II широкую автономию. В Виленское православное Свято-Духовское братство был вписан ряд представителей литов. знати - патронов М., поддерживавших тесные контакты с Львовским братством. Митрополия представляла собой во 2-й пол. XVI в. довольно слабое в организационном отношении единство, в котором епископы пользовались фактически полной самостоятельностью. М., по-видимому, рассчитывал подчинить епископов своей власти, опираясь на поддержку братств.

Особое его внимание привлекала Львовская епархия, созданная в кон. 30-х гг. XVI в. как епархия неполноправная, подчиненная власти митрополита, однако Львовские епископы 2-й пол. XVI в.- выходцы из местной знатной шляхты - с этими установлениями не считались. В дек. 1589 г. М. в адресованной Львовскому братству грамоте не только подтвердил права братчиков на мон-рь св. Онуфрия, но и обещал посетить Львов «для дозрения порадку церковного и всих справ духовных». В той же грамоте было отмечено, что «сам епископ Лвовскии есть дворным владыкою нашим» (Monumenta confraternitatis. 1895. Pt. 1. N 138). В последующих грамотах митрополит сообщил об отправке во Львов священника для братской церкви, разрешил проповедовать в городе только «дидаскалам» из братства, запретил открывать во Львове школы помимо братской. В июне 1590 г. к этому добавились отлучения от Церкви тех львовских мещан, которые выступили против братства вместе с епископом.

В июне 1590 г. в Бресте был созван Собор (см. в ст. Брестские Соборы), в работе к-рого участвовали епископы, большое число духовных лиц и знатные миряне (среди них - брестский каштелян А. Потей (см. Потей Ипатий)). Собор принял ряд важных постановлений. Так, было решено ежегодно созывать в Бресте Соборы с участием большого числа духовных лиц. На Соборе в 1591 г. следовало обсудить вопросы «о школах, о науках, о шпиталях». За неявку на Собор устанавливались штрафы, при повторной неявке без важной причины епископ мог быть смещен с кафедры. В этой особенности решений явно проявилось стремление М. усилить свою власть над епископами. 22 июня на Соборе были подтверждены права Львовского братства, враждебные действия еп. Гедеона (Балабана) Собор «вечне отсудил под запрещением непрощеным» (Ibid. N 159). Одновременно было определено, что священники для братской церкви поставляются митрополитом.

Желая закрепить завоеванные позиции, М. в янв. 1591 г. посетил Львов, где устроил суд над мещанами, выступавшими против братства, и запретил епископу вмешиваться в дела братчиков «под запрещением непрощенным и низвержением сана святительского» (Ibid. N 182). В мае 1591 г. М. получил решение патриаршего Синода, давшего ему право низложить еп. Гедеона, если обвинения против того подтвердятся. Тот же документ давал ему право низложить епископа, в епархии к-рого служат священники-двоеженцы. К окт. 1591 г. относится сообщение о вступлении М. в Виленское братство вместе с рядом сенаторов и шляхтичей.

В кон. окт. 1591 г. в Бресте заседал новый Собор с участием епископов, большого числа духовных лиц, а также «панов светских, зацных и шляхты». Решения Собора были направлены на утверждение определенной автономии Церкви перед лицом светской власти и на укрепление церковной дисциплины. В случае смерти епископа или митрополита Собор епископов должен был предложить королю 4 кандидатов для занятия кафедры. Человека, выбранного иным образом, митрополит не должен посвящать, а клирошане - передавать ему имущество кафедры. Также и епископ не должен рукополагать человека, «которыи бы собе церковь купил от мирские власти» «под зверженьем от стану епископского». Епископ должен посвящать кандидата, к-рого выберут прихожане и рекомендует протопоп. Следовало также добиваться у короля освобождения мон-рей от опеки светских лиц, особенно «иноверных». Устанавливалось также, что священники в случае споров между собой не должны обращаться «до врядов свецких». Был определен порядок установления наказаний и разбора жалоб. Верховным органом для их разбора должен был стать Собор.

Ряд постановлений был связан с развитием книгопечатания и образования. Епископы должны создавать в епархиях школы и собирать деньги на издание «церковных книг». Для издания книг была создана комиссия во главе с Луцким еп. Кириллом (Терлецким). Деятельность Львовского и Виленского братств получила одобрение, но было сказано, чтобы они на будущее «без воле и благословения пастырей своих ничого не становили и книг новых з вымыслов своих не друковали».

Так, при участии М. была разработана программа реформ церковной жизни, к-рая, как представляется, отвечала его интересам: деятельность братств приветствовалась, но вводилась в определенные рамки, усиливались роль и значение епископата, но на епископов при этом возлагались важные обязанности, за исполнением которых должен был наблюдать митрополит, а это усиливало его роль как главы всей церковной организации и председателя Соборов. Не менялись и планы относительно Львовской епархии: Львовское братство должно было подчиняться «пастырю», но таким пастырем был для него не Львовский епископ, а митрополит. В решениях Собора от 26-27 окт. 1591 г. устанавливалась опека митрополита над Львовским братством и содержалось весьма важное постановление: «Братства же Лъвовскаго чин по всех епископиях в епархии митрополии Киевской и Галицкой единонравно в всех местех при церквах быти ухваляемо и благословляемо» (Ibid. N 207).

При проведении в жизнь намеченной программы М. столкнулся с рядом серьезных трудностей. Братства (в частности, Львовское) не были удовлетворены итогами работы Собора. Они видели, что епископы продолжают вести привычный полусветский образ жизни и не торопятся тратить средства на основание школ и типографий, поэтому и появились планы добиться устранения недостойных епископов при помощи вост. патриархов. 6 февр. 1592 г. Львовское братство обратилось с посланием к Александрийскому патриарху Мелетию I (Пигасу). Называя Собор «безстудствующем позорищем», братчики призывали патриарха приехать: «...прииди и заступи стадо, люте от душетлеющих волков расхищаемо» (Ibid. N 217). О своем обращении к патриарху Мелетию братство сообщило М. 24 февр. 1592 г. 7 сент. братчики просили патриарха Иеремию прислать своего экзарха, чтобы созвать Собор для суда над недостойными епископами. Все это вряд ли могло устроить М., тем более что и он наряду с др. архиереями стал объектом критики: его обвиняли в том, что он поставил епископом человека, имеющего жену и детей (Михаила (Копыстенского)). Так обозначались опасности, к-рые мог принести М. курс на поддержку и усиление братств.

Эти опасности еще четче проявились на Соборе 1594 г. На Собор прибыли только 2 иерарха - новый Владимиро-Волынский еп. Ипатий (Потей) и Кирилл (Терлецкий) - свидетельство явного ослабления позиций митрополита в рядах епископата. Вместе с тем на Собор приехали настоятели многих мон-рей, священники, делегации различных братств. Послы Виленского братства привезли инструкции, подписанные литов. знатными лицами во главе с Ф. И. Скуминым-Тышкевичем, воеводой новогрудским. Инструкции предусматривали создание братств в центре каждого повета и исключительное право братств на устройство школ. Церковные книги должны были печатать Виленское и Львовское братства, а средства на это должны были давать епископы, но о к.-л. цензуре со стороны архиереев не упоминалось. Выбор новых епископов должен был производиться при участии духовенства и с согласия светских людей. Наконец, в инструкциях специально говорилось о патриаршем экзархе. Собор не принял эти предложения. В его решениях подчеркивалось, что братские священники должны подчиняться власти своих иерархов, а книги должны издаваться с ведома соответствующих архиереев. По-видимому, к этому времени М. должен был уяснить, к каким опасностям для его власти и власти епископов могло привести сотрудничество с братствами и их влиятельными светскими патронами.

С серьезными трудностями столкнулся М., когда попытался подчинить своей власти Львовскую епархию. Против не подчинявшегося решениям М. еп. Гедеона (Балабана) был возбужден судебный процесс. На Соборе 1593 г. Гедеон был запрещен в служении, а на Соборе 1594 г. (где отсутствовали большинство епископов) он был лишен сана. Однако добиться выполнения этих решений М. был не в состоянии. В 1592 г. еп. Гедеон при помощи Тырновского митр. Дионисия (Ралли-Палеолога) изготовил фальсификат грамоты патриарха Иеремии с предписанием отрешить М. от власти, преступления митрополита должны были расследовать епископы Владимиро-Волынский, Луцкий и Львовский. Подлог, однако, скоро был разоблачен. Одновременно в нарушение канонов и решений Соборов еп. Гедеон передал свой спор с братством на рассмотрение королевского суда. Суд вынес решение, благоприятное для епископа, констатировав, что декреты и решения К-польского патриарха не могут иметь силы в Речи Посполитой. Попытки М. добиться признания особой церковной юрисдикции оказались безрезультатными.

Тем временем значительная часть епископов Киевской митрополии, недовольная действиями М. и обеспокоенная враждебными выступлениями братств, начала переговоры с кор. Сигизмундом III о заключении унии с католич. Церковью. К 1594 г. дело зашло столь далеко, что на съезде епископов в Сокале в июне были подготовлены «артикулы», содержавшие условия буд. унии, а затем последовали офиц. обращения участников съезда к королю и канцлеру Яну Замойскому.

Определенным препятствием к осуществлению этих планов стало то, что в переговорах не принимал участие М.- офиц. глава Киевской митрополии. Вопрос этот обсуждался на встрече в Торчине в дек. 1594 г. Луцкого еп. Кирилла (Терлецкого) и Владимиро-Волынского еп. Ипатия (Потея) с католич. Луцким еп. Б. Мацеёвским, представлявшим на встрече духовные и светские власти Речи Посполитой. Мацеёвский говорил, что заключение унии позволит митрополиту укрепить свою власть над клиром, а доходы увеличатся, когда под его управление будет передан Киево-Печерский мон-рь (см. Киево-Печерская лавра) с его огромными владениями. Очевидно, такие обещания должны были убедить М. присоединиться к епископам - сторонникам унии. Задачу убедить М. взял на себя Ипатий (Потей). В письмах в янв.-февр. 1595 г. он сообщил М. о том, что бо́льшая часть епископов уже решилась на заключение унии, а от вост. патриархов нельзя ожидать к.-л. помощи; кроме того, власти Речи Посполитой с ними не считаются.

По-видимому, в нач. 1595 г. М. присоединился к сторонникам унии и направил офиц. обращение с выражением такого желания канцлеру Я. Замойскому. В Варшаве приняли меры по обеспечению обещанного М. вознаграждения: 4 марта 1595 г. датирована булла папы Римского Климента VIII, по к-рой Киево-Печерский мон-рь должен быть передан Киевским митрополитам, находящимся в унии с Римом. Вместе с тем есть основание полагать, что решение о присоединении к униат. движению М. не рассматривал как окончательное. Когда Александрийский патриарх Мелетий Пигас отправил на Русь своего племянника и доверенное лицо Кирилла Лукариса (см. Кирилл I Лукарис), М. в марте 1595 г. поставил его архимандритом виленского во имя Святой Троицы монастыря.

М. участвовал во всех важных переговорах, связанных с подготовкой к унии. 1 июня 1595 г. М. вместе с епископами подписал текст «артикулов» с изложением желательных условий унии, 12 июня подписал соборное послание к папе Римскому, но нет к.-л. данных о степени участия М. в составлении этих документов. Вместе с тем в июле того же года М. прислал в Вильно грамоту с офиц. опровержением слухов о принятии унии митрополитом и епископами.

М. стремился сохранить традиц. отношения с влиятельными светскими патронами и обсудить с ними возможные условия унии. Он неоднократно обращался в этой связи к новогрудскому воеводе Скумину-Тышкевичу. Так, 14 июня 1595 г. он отправил унийные «артикулы» этому вельможе, сообщив, что сам будет думать над этим текстом еще 6 недель. Он предлагал принять эти «артикулы», если они будут «привилеями дарованы». Текст «артикулов» был отправлен и кн. Константину Константиновичу Острожскому. У магнатов то обстоятельство, что митрополит и епископы приняли столь важное решение без их участия, вызвало отрицательную реакцию. 18 июля 1595 г. Скумин-Тышкевич писал кн. Острожскому, что следует добиваться у короля разрешения на созыв съезда, где они могли бы встретиться с духовными лицами для принятия общего решения. С таким предложением кн. Острожский действительно выступил, но 28 июля король ответил киевскому воеводе, что не разрешит созыв съезда, т. к. речь идет о вопросе, находящемся в компетенции исключительно духовных лиц. 27 авг. появилось коллективное заявление 4 епископов о том, «дабы никто из мирских не вдавался в справы духовные... под анафемою» (АЗР. Т. 4. № 82).

Еще 25 июля 1595 г. кн. Острожский обратился к православным Речи Посполитой с окружным посланием, в к-ром обличил митрополита и епископов, тайно договорившихся разорвать связь с вост. патриархами и подчиниться власти папы, и призвал всех вместе «стоять в благочестии».

Выступление кн. Острожского было наиболее ярким выражением начавшегося в кон. весны - летом 1595 г. движения, направленного против планов и действий епископов. 31 мая того же года правосл. шляхта, собравшаяся на заседания трибунала в Люблине, заявила протест. В Вильно против М. выступил проповедник Стефан Зизаний (см. в ст. Зизании (Куколи)). Позднее последовали выступления виленских мещан и священников, заявивших, что не станут «признавать митрополита своим пастырем», «пока сам он митрополит, синод духовный собравше, пред всею Церковью справит с помененого отщепенства» (АВАК. Т. 8. № 8-9). При сложившемся положении епископы Львовский Гедеон (Балабан) и Перемышльский Михаил (Копыстенский), ранее участвовавшие в переговорах об унии, заявили о своей верности Православию.

В этой сложной ситуации М. действовал в 2 направлениях. С одной стороны, он объявлял слухи о его униатстве клеветой и угрожал предать суду и отлучить от Церкви тех, кто их распространяют . 12 авг. он предписал виленским священникам во главе с протопопом явиться для разбирательства в Новогрудок, а богослужение в виленских храмах было прекращено на 6 недель из-за того, что местные клирики выступали против своего архипастыря. В окружном послании от 11 сент. М. снова опроверг слухи о введении «новых обычаев» и призвал верующих хранить веру и верность Церкви. Одновременно в письмах, отправленных в авг. 1595 г. кн. Острожскому и Скумину-Тышкевичу, он писал, что нужен Собор для решения важных вопросов и князь должен добиться его созыва у короля. В письме от 28 сент. он предлагал кн. Острожскому призвать епископов приехать к митрополиту на Собор в Новогрудок; обращение это подействует, если его скрепят своими подписями 200 панов «греческой веры». Перспектива назревавшего кризиса, по-видимому, напугала М., и он видел выход из сложившейся ситуации в созыве Собора по инициативе влиятельных светских патронов. Собственное влияние М., по-видимому, не считал достаточным.

Не один М. испытывал подобные опасения. Записи апостольского нунция о совещаниях в сент. 1595 г., на которых решался вопрос о поездке Ипатия (Потея) и Кирилла (Терлецкого) в Рим для заключения унии, показывают, что ряд участников предлагали отложить поездку и созвать Собор православных для обсуждения вопроса об унии. Эта т. зр. была отвергнута. М. в этих совещаниях не участвовал, его взгляды не были учтены, и он был вынужден подчиниться принятому решению.

Образовавшийся временной промежуток после отъезда Ипатия (Потея) и Кирилла (Терлецкого) в Рим М. использовал для расправы с враждебным ему проповедником Стефаном Зизанием. В янв. 1596 г. он созвал в Новогрудке небольшой Собор, где в отсутствие обвиняемого Стефан Зизаний был осужден за еретические взгляды в опубликованном им в 1595 г. «Катехизисе». Хотя Зизаний действительно допустил в своей книге ошибки, осужден он был явно за выступления против М. Одновременно были запрещены в служении священники Виленского братства Василий и Герасим.

Одним из главных результатов поездки Ипатия (Потея) и Кирилла (Терлецкого) в Рим стало провозглашение в Риме 23 дек. 1595 г. унии 2 Церквей (см. в ст. Брестская уния). Подготовленные М. и епископами условия унии (32 артикула) при этом не обсуждались и не упоминались. Характер отношений в будущем определяла конституция папы Климента VIII от 23 дек. 1595 г. В ней с рядом важных оговорок разрешалось сохранять традиционные для Киевской митрополии обряды и церемонии, если они «не противоречат истине и учению католической Церкви». С этим М. и епископам, нуждавшимся в поддержке королевской власти и католич. Церкви в борьбе с непокорной паствой, пришлось примириться.

В послании Климента VIII к М. от 7 февр. 1596 г. предписывалось созвать Поместный Собор для торжественного провозглашения унии. С возвращением Потея и Терлецкого в нач. мая 1596 г. началась подготовка к созыву такого Собора в Бресте в окт. того же года. Работу Собора возглавил М. Не сохранилось сведений о к.-л. самостоятельных действиях митрополита во время подготовки Собора и его проведения.

Правосл. противники унии выдвинули ряд условий для проведения Собора и, когда их предложения были отклонены, приступили к организации собственного Собора. Противники унии собрались в Бресте в те же дни, когда там находились участники Собора приверженцев унии.

Раскол получил оформление в 2 одновременно появившихся 9 окт. 1596 г. документах. Правосл. Собор предал анафеме и низложил епископов, принявших унию, и потребовал разрешения избрать нового митрополита и епископов. Униат. Собор низложил правосл. епископов и других духовных лиц, не принявших унию, и предал их анафеме. Гос. власть стала в этом конфликте на сторону униатов. В универсале от 15 дек. 1596 г. кор. Сигизмунд III признал униат. митрополита и епископов единственными законными пастырями, призывая население подчиниться им, а с православными не иметь общения.

Полностью провести в жизнь такие установления оказалось невозможно. Находившийся в Речи Посполитой протосинкелл и экзарх К-польского патриарха Никифор дал Львовскому и Перемышльскому епископам полномочия окормлять православных на всей территории страны. Никифор в 1597 г. был арестован по обвинению в шпионаже и умер в тюрьме. Местоблюститель К-польского патриаршего престола Мелетий Пигас назначил экзархами Патриаршего престола Львовского еп. Гедеона, архим. Кирилла Лукариса и кн. Острожского. В имениях правосл. магнатов и шляхтичей продолжали совершать правосл. богослужения. Правосл. полемические тексты, направленные против униатов, печатались не только в Острожской типографии, но и в типографиях Вильно и Кракова. На сейме 1597 г. в защиту православных выступили киевские и волынские послы при поддержке протестантов; было выдвинуто требование лишить сана епископов, принявших унию. На сейме 1598 г. волынские послы потребовали вызвать на сеймовый суд главных инициаторов унии - Ипатия (Потея) и Кирилла (Терлецкого). Решение вопроса было отложено до возвращения Сигизмунда III из Швеции.

В сложившихся условиях стал обсуждаться вопрос о сотрудничестве православных и протестантов в борьбе с экспансией католицизма. В мае 1599 г. в Вильно состоялась встреча представителей 3 протестант. вероисповеданий с правосл. духовными лицами во главе с Исаакием (Борисковичем), игум. мон-ря в Дубно. Шли переговоры о политическом сотрудничестве.

Так провозглашение унии привело к глубокому внутреннему кризису в жизни правосл. Киевской митрополии.

В работе правосл. Собора в Бресте приняли участие клирики из митрополичьей епархии Никифор (Тур), архим. Киево-Печерского мон-ря, Иларион (Мосальский), архим. супрасльского в честь Благовещения Пресвятой Богородицы монастыря, Михаил, архим. Лавришевского монастыря, послы «от всего виленского крилоса» и от Виленского братства, протопопы из Слуцка и Волковыска. Т. о., при установлении унии в его епархии М. столкнулся с серьезными трудностями. Священники виленских храмов были вынуждены подчиниться М., однако его не признавало Виленское братство. Братский Свято-Духовский храм был построен на частной земле, и М. не мог его закрыть. В 1598 г. жители Слуцка отказались повиноваться митрополичьему наместнику и бросали камни в М., когда он приехал в город. Горожан обложили крупным штрафом. Не подчинился М. Супрасльский мон-рь. Совсем неблагоприятным было положение на юге митрополичьей области. Население Киева отказывалось подчиняться М., опираясь на поддержку киевского воеводы кн. Острожского. Не удались и попытки передать под власть М. Киево-Печерский мон-рь. Соответствующие решения и распоряжения натолкнулись на сопротивление братии, к-рой покровительствовали жители Киева и казаки. Киевский земский суд поддерживал власти мон-ря в их споре с митрополитом. М. пытался собрать в свою пользу доходы с нек-рых печерских имений в ВКЛ, но архим. Никифор (Тур) лично прибыл туда и выгнал слуг митрополита.

Начинался кризис, до полного развития к-рого М. не дожил.